|
MS
Word  |
В. Михайлин.
Джон Барт. "Конец пути".
Текст
предоставлен порталом "Журнальный Зал" (архив
журнала "Иностранная литература") и воспроизводится
по изданию: "Иностранная литература" 1999, №5.
От переводчика
Как и Джейкоб Хорнер, главное и время от времени действующее лицо
"Конца пути", свой путь во взрослую жизнь Джон Симмонс
Барт-младший начал (после нескольких месяцев занятий в музыкальном
училище по классу оркестровки и музыкальной гармонии) в Балтиморском
университете Джонса Гопкинса, где специализировался в той же, что
и Хорнер, весьма расплывчатой области знаний. Получив в 1951 году
университетский диплом и оставшись в alma mater в магистратуре,
Барт представил через год свой первый, до сих пор не изданный роман
"Хитон Несса" и получил искомую магистерскую степень.
После чего, не закончив работу над докторской, был вынужден, в связи
с очередным прибавлением семейства, устроиться на преподавательскую
работу на английское отделение Пенсильванского университета.
В 1955 году Барт пишет первую "пару" романов (в дальнейшем
его тексты также будут появляться в основном тандемами): "Плавучую
оперу" и "Конец пути", и с этой поры карьера университетского
профессора Джона Барта попадает в зависимость от литературных успехов
Джона Барта - известного писателя, признанного отца-основателя и
законодателя вкусов для целого направления в американской литературе,
получившего не вполне адекватное наименование "черного юмора".
По крайней мере, каждый свой следующий академический пост Барт с
завидной регулярностью получает после присуждения ему очередной
литературной премии.
Традиция американского "черного юмора" в отечественный
литературный обиход просачивалась исподволь. Еще в советские времена
переводили - как фантаста - иногда и впрямь фантаста Курта Воннегута.
"Поправку 22" (под названием "Уловка 22") Джозефа
Хеллера "протащили" как сатиру на американскую армию,
и то в сокращенном виде. В 90-е годы ситуация кардинально изменилась.
Не знаю, простое это совпадение или жесткая взаимосвязь, но параллельно
с выходом добившихся относительного коммерческого успеха переводов
из Тома Шарпа, слабого английского эпигона американских авторов
"черной комедии", стали появляться и действительно сильные
вещи действительно сильных авторов: Патрика Донливи, Джозефа Хеллера,
Доналда Бартелми, Томаса Пинчона, Джона Ирвинга и, наконец, Джона
Барта.
"Конец пути" - наверное, самый "черный" роман
Барта. Целиком построенный на провокации. На постоянных подножках
читателю, привыкшему - по "романтической" традиции - идентифицировать
себя с протагонистом; здесь подобная попытка обернется нарастающим
чувством дискомфорта. Все ползет, на что ни поставишь ногу. И я
с трудом могу представить себе человека, который, дойдя до последней
страницы "Конца пути", с готовностью взялся бы его перечитывать.
Условия человеческого существования в мире Джона Барта можно свести,
пожалуй (при всей условности этой операции), к названию его более
позднего текста: "Затерянные в комнате смеха". Смех в
комнате смеха - смех странный и самый, наверное, близкий к истинной
своей природе. Он не имеет ничего общего с тем, что мы ценим в смехе
сегодня - с юмором, мягкой иронией, тем более с сатирой. Ирония
и юмор - дети развитой личности, развлекающей себя (и прочих - по
ходу) некоторым несовпадением личной точки отсчета с общепринятой.
Сатира всегда социальна и утопична, она зубоскалит над миром уныло
и тяжеловесно, ибо стремится его переустроить и потому прячет за
кривой ухмылкой пророчество. В комнате смеха, напротив, мир издевается
над человеком.
Отчего смешно? От того же, отчего бывает страшно. Когда возникает
зазор между виденьем мира и истинной, не подлежащей именованию сутью,
когда глянет в эту щель черный (для нас, дальтоников) глаз Бога
- тогда смешно. Или страшно. Или же смешно и страшно разом.
Прямое утверждение этических - да и вообще каких угодно - императивов
для Барта невозможно. Однако возможно преподнести их читателю через
ту или иную ситуацию, способную "заразить" его ключевыми
человеческими чувствами - беспомощностью, унижением и состраданием.
Как в сцене смерти Ренни (отзвук "Госпожи Бовари" продолжает
бродить по закоулкам литературной традиции) или в последнем не-разговоре
между Джейком и Джо: два сидящих порознь в темных комнатах голых
человеческих существа, соединенных черным телефонным кабелем, которым
нечего сказать друг другу...
Город называется Вайкомико. Так и хочется перевести: "Что смешного?" |